Endlich ist der Krieg vorbei. Richrad Sharpe kehrt nach England zurück und sein Ruf wird wiederhergestellt. Er wird in den Norden Englands geschickt, um eine Einheit in seiner Heimatstadt zu kommandieren, in der große Unruhe herrscht. Sharpe findet sich bald mitten in dem Konflikt zwischen den Grundbesitzern und den Bürgerlichen wieder und erfährt im Zuge dessen auch Geheimnisse aus seiner eigenen Vergangenheit. Sharpe erhält auch die Gelegenheit, Jane zur Rede zu stellen, als Lord Rossendale ein Haus in der Nähe seines Stützpunkts erbt.
The war over, Sharpe returns to England with his reputation restored. He is ordered to the North of England to command a local militia force in his home town which is troubled with unrest.Sharpe soon finds himself torn between the gentry, Lord Willoughby Parfit, the yeomanry captain Wickham and the locals, while discovering secrets from his own past.Sharpe also has the chance to confront Jane, when Lord Rossendale inherits a mansion near where Sharpe is stationed.
1814 год. Война окончена. Шарпа направляют на службу на родину, в Йоркшир, в кавалерию Скарсдейла. Однако вскоре оказывается, что армия там только и занимается, что защищает интересы крупных фабрикантов, безжалостно эксплуатирующих труд рабочих. Особенно усердствует сэр Уилоуби Парфитт – у него больше всего фабрик в округе, потому что он скупает собственность разорившихся коллег. Единственный защитник интересов рабочих (и по совместительству друг детства Шарпа) Мэттью Трумен, который призывает бедняков бороться с произволом, объявлен преступником, за его голову назначена награда. Шарпу предстоит разобраться с очередным клубком интриг и решить, на чьей стороне он должен сражаться.
Je po válce a Sharpe se vrací do Anglie s čistým štětem. Je převelen do Severní Anglie, kde má velit jednotce, která má chránit podnikatele a farmáře před rozzuřeným davem, který hrozí stávkou a nepokoji. Situace je napjatá ak Sharpeho klidu nepřidává nejen konfrontace s jeho nevěrnou ženou, ale ani další odhalená tajemství z vlastní minulosti. Vše nakonec může být docela jinak.
